15 ноября при поддержке БФ «Система» откроется выставка «Неожиданный Малевич. Из архива А.А. Лепорской, подаренного Русскому музею»

15 ноября при поддержке благотворительного фонда «Система» в Корпусе Бенуа открывается выставка «Неожиданный Малевич. Из архива А.А. Лепорской, подаренного Русскому музею». Даже в Русском музее, где творчество Казимира Малевича представлено полнее, чем в каком-либо другом собрании, было лишь 35 графических работ мастера. К огромной радости музея летом 2017-го в его коллекцию поступили 117 графических листов Малевича, ранее находившихся в собрании Нины Суетиной – дочери Николая Суетина и воспитанницы Анны Лепорской. Их подарила музею Раиса Стримайтис, выполняя волю Суетиной. В преддверии 125-летия Русского музея особенно важно познакомить зрителей с этим щедрым даром и уникальными страницами наследия Малевича.

«С 2003 года мы поддерживаем самые яркие и интересные выставочные проекты Русского музея, и экспозиция «Неожиданный Малевич» – один из них, – отметила президент благотворительного фонда «Система» Анна Янчевская. – Выставка открывает зрителю одного из самых неоднозначных и культовых художников-авангардистов начала XX века действительно с неожиданной стороны. Многие знакомы с «Черным квадратом», «Супрематической композицией» и другими работами, ставшими визитными карточками мастера, но немногие знают Казимира Малевича как художника-графика. Я рада, что благодаря поддержке нашего фонда посетители Русского музея смогут первыми в мире увидеть одновременно более ста нигде ранее не экспонированных графических работ, которые совсем недавно были переданы в коллекцию Музея в качестве щедрого пожертвования».

Представленные на выставке рисунки являются частью некогда более обширного собрания, получившего в историографии название «Архив Лепорской». Этот архив складывался в разное время и разными путями. Но можно предположить, что окончательное формирование архива произошло после смерти художника в мае 1935-го. Если живопись мастера была передана его семьей на хранение в Русский музей, то небольшие по формату рисунки Малевича на тот момент могли представлять ценность лишь для его близкого окружения и учеников.

Анна Лепорская (1900–1982) была не только преданной ученицей Малевича, пронесшей традиции супрематической школы через всю свою творческую жизнь. Она была близким другом семьи Малевича. Вероятно, именно Лепорская первой осознала важность сохранения наследия мастера во всем его многообразии.

Архив Лепорской, из которого происходят рисунки, поступившие в музей, был общим делом Анны Лепорской и другого известного ученика Малевича – Николая Суетина (1897–1954). После смерти Лепорской архив перешел во владение ее приемной дочери, Нины Суетиной (1939–2016), чьим мужем был Илья Чашник (1929–1977). Для истории Архива Лепорской важно, что он был сыном Ильи Чашника – соратника Суетина и ученика Малевича. Благодаря этому к уже сложившемуся корпусу произведений и рукописей Малевича, Суетина и Лепорской добавились те артефакты, которые оставались в семье.

Однако еще при жизни Лепорской началось и распыление хранимого ею архива. Ныне значительное количество рисунков из Архива Лепорской находится в различных музейных и частных собраниях мира. В Русский музей поступили, возможно, последние из сохраненных Суетиной произведений Малевича.

Эти рисунки выполнены в течение десятков лет и связаны с разными этапами деятельности художника. В Архиве Лепорской сохранились черно-белые рисунки малого формата, не выставочного облика – наброски, эскизы, проекты, - выполненные на «случайных» листках (блокнотных, тетрадных, в клетку или без оной). За некоторыми исключениями, они были предназначены для «внутреннего пользования» и представляют собой творческую лабораторию художника.

Комплекс произведений, поступивших в Русский музей, можно разделить на определенные группы, связанные с периодами творческого развития – ранние, супрематические, постсупрематические.

Немалая часть сохраненных Лепорской рисунков – ранние работы художника, выполненные до 1910-го. Этот период биографии Малевича наименее исследован и известен ценителям искусства. Тем важнее любое свидетельство, относящееся ко времени становления художника.

Возможно, некоторые из рисунков этого комплекса – например, мужской и женской портреты на лицевой и оборотной сторонах одного листа (Р-61319), связаны еще с «курским» этапом жизни художника. Не исключено, что с его семейным окружением связана стилистически единая группа портретных рисунков графитным карандашом и сангиной. Но с полной уверенность утверждать, что среди изображенных на них не только мать художника (Р-61317, Р-61318, оба – лицевая сторона), но и его жена и дети (Р-61331, Р-61333, оба – лицевая сторона), все же нельзя. Впрочем, возраст сына, соответствует возрасту мальчика на портрете (Р-61315, лицевая сторона; Р-61323).

Уже в этих рисунках можно заметить черты будущего, постсупрематического, портретного стиля Малевича – предельный лаконизм, отсутствие деталей и подробностей и – несмотря на малый размер – монументальность.

Первая и единственная художественная школа, обучение в которой прошел Малевич – школа Федора Рерберга. В педагогической практике Рерберга основополагающим было рисование с живой натуры. Рисунки Малевича, выполненные с женских и мужских обнаженных моделей (Р-61336, Р-61337, Р-61338 и др.), свидетельствуют о разнообразии художественных задач, которые ставились перед учащимися школы, и широком диапазоне художественных средств, используемых при их разрешении. Примечательно, что эти натурные рисунки ученической поры Малевич хранил в течение всех долгих лет своей яростной борьбы с фигуративностью в искусстве.

Среди начинающих художников, посещавших школу, Малевич сразу занял особое место. Своеобразием отличалось не только формальное решение многих его работ, но и их содержание, трудно поддающееся дешифровке (Р-61321, оборотная сторона). Как отмечал соученик и последователь Малевича Иван Клюн, «этот период творчества Малевича овеян какой-то своеобразной мистикой». Символизм и энигматичность замысла проявились и в декоративных композициях этого времени, например, в изящной виньетке «Две обнаженные женщины под деревом» (Р-61308).

Учеников школы Рерберга, как и вообще значительную часть русских художников рубежа XIX – ХХ веков, не обошло стороной увлечение графикой Обри Бердслея. Виньетки Малевича тоже можно считать одним из многообразных проявлений «русского бердслеизма». Некоторые из этих миниатюрных композиций, судя по надписям на оборотах, были выполнены как этикетки для разного рода товаров (духов, мыла).

Среди графических работ Малевича в Архиве Лепорской оказалось несколько шаржированных портретов его соучеников (Р-61321, Р-61322, оба – лицевая сторона). Это говорит о том, что, несмотря на избранный уже тогда особый путь в искусстве, он не сторонился царившей в ученической среде атмосферы юмора и шуток, что кажется неожиданным в характере будущего основателя супрематизма и главы УНОВИСА.

Рисунки, составляющие супрематическую часть Архива Лепорской, можно условно разделить по формальным признакам: в одних намечены только контуры геометрических фигур, дан общий абрис композиции, другие проработаны внимательно (точные тональные градации, завершенные элементы). У рисунков могли быть аналитические функции (отработка конкретных пластических проблем), причем двоякие – как испытательный полигон для собственного творчества и как демонстрационный материал для научных исследований и педагогической практики (многие листы выгорели, так как долго находились на свету, и на них есть кнопочные отверстия).

В составе дара представлена почти вся типология супрематических композиций – ее базовые элементы и их модификации (круг, квадрат, крест); сложные «колонии» элементов, включающие прямоугольные и криволинейные формы; «осевые» конструкции. Можно проследить, как расширяется набор элементов, как складывается супрематическая «иконография», как отрабатываются фундаментальные для супрематизма моменты «безвесия», динамического ощущения и магнитного притяжения. 

Архив Лепорской сохранил следы систематизации рисунков: существует папка с надписью «Рисунки Малевича», в которой они находились сгруппированными и разложенными по конвертам. На обороте супрематических листов имеется маркировка карандашом и зелеными чернилами с буквами латинского алфавита от «a» до «z» (с пропусками отдельных литер). Пока трудно выявить общий принцип, лежавший в основе проведенной систематизации: в одну и ту же группу попадают композиции не одного типа, а те, что, казалось бы, должны быть объединены, обозначены разными буквами.

С конца 1920-х Малевич возвращается к фигуративности, которая на новом этапе уже опирается на пластические и философские положения супрематизма. Трудно определить, для какой цели создавались постсупрематические рисунки: возможно, они были самостоятельными графическими произведениями, а может быть, проектами композиций будущих картин.

Рисунки Малевича, как будто открывающие дверь в опытную лабораторию художника, представляют собой неоценимый материал для понимания творчества мастера.

Выставка продлится до 14 января 2019 года.


Партнерские отношения между АФК «Система» и Государственным Русским музеем начались в 2003 году, когда было подписано первое долгосрочное соглашение о поддержке музея. Объем социальных инвестиций за 10 лет составил более 200 млн рублей.

За время совместной работы были реализованы масштабные проекты выставочной и издательской деятельности, проведена реставрация произведений искусства, дворцовых и садовых архитектурных ансамблей, входящих в комплекс Русского музея. Были организованы научные и просветительские конференции, публичные обсуждения в области искусствоведения, а также культурные программы. В 2013 году соглашение было продлено еще на 10 лет. Фонд выступил одним из инициаторов фестиваля садово-паркового искусства «Императорские сады России», организуемого в садах Русского музея. При поддержке БФ «Система» состоялось 11 фестивалей.